По закону совести - Ксения Комал
— Потрясно, — восхищённо протянул подросток. — Я такого ещё никогда не видел.
— А я говорила. Хочу, чтобы ты понимал, что такое твоя земля. Ты, наверное, немного видел, но зато я попутешествовала достаточно и могу точно сказать: это одно из самых прекрасных мест в мире. Тебе очень повезло появиться на свет именно здесь. Несмотря на проблемы со здоровьем, смерть отца и матери, пропажу тёти, ты — настоящий счастливчик, потому что можешь дышать этим воздухом, видеть эти огни, трогать руками родную землю. Замкнуться в себе очень просто, и на твоём месте многие так сделали бы, но ты будешь бороться, потому что самое драгоценное, что здесь есть, — это люди, и, хочешь ты или нет, тебе придётся их узнать.
— Я устал бороться, — неожиданно почувствовав ком в горле, сказал мальчишка.
— Значит, будем бороться вместе.
— А если Эльмира вернётся?
— Я и её заставлю, — пообещала Яна. — И всё, хватит нюни распускать, ещё не хватало успокаивать тебя, как девчонку.
Решившись на что-то, Дима кивнул и неуверенно поднялся из коляски.
— Вниз тоже сам пойду, — заявил он и тут же с сомнением добавил: — Только это займёт целую вечность.
— Будешь копаться, я тебя подтолкну, — ласково пообещала девушка. — Спуск получится моментальный.
— Это ещё кто кого подтолкнёт, — пробурчал подросток и первым двинулся к тропинке.
* * *
Утро началось с заунывной головной боли, которая плавно переходила в мигрень. Поняв, что накануне пострадали не только конечности, Яна ощупала саднящие виски, убедилась, что кости целы, и, приняв таблетку, побрела в душ.
С каждым днём её внешность становилась всё интереснее: к подсохшим порезам прибавились свежие ранки, синяки, гематомы и поломанные ногти. Порадовавшись, что это великолепие находится по крайней мере не на лице, девушка надела чёрную водолазку с высоким горлом, закрывавшим пострадавшую шею, и клетчатую мини-юбку в тон. Позавтракав, она вышла из дома и нос к носу столкнулась с Сергеем, который нёс в руке её измазанную глиной сумку.
— Засосы маскируем? — мрачновато пошутил он, хотя сам выглядел немногим лучше.
— Не отстанешь — скоро паранджу надену.
— Я бы на это посмотрел. Сумку вернуть?
Девушка попыталась выхватить из его рук своё имущество, но потерпела фиаско.
— Не так быстро. Я тут проинспектировал её содержимое и с удивлением вынужден констатировать, что ты неплохо продвинулась.
— Ты рылся в моей сумке?!
— Не просто рылся, а обыскал её самым тщательным образом. Где наныкала фотку Милы? Мне для этого пришлось поднимать архив, договариваться, чтобы выделили служащего…
— Это потому что сам ты ни на что не способен.
— Нет, это потому что мне не сопутствует фантастическое везение, иначе как которым объяснить твои подвижки невозможно. Короче, к старику идём вместе.
— С чего бы вдруг?
— С того, что я могу сходить и один, а на месте предложить ему заманчивую взятку, чтобы он не стал с тобой разговаривать.
— Это нечестно.
— В борьбе с тобой все средства хороши.
Яна всё-таки завладела сумкой, извлекла оттуда фотографию и прочитала адрес.
— Я не знаю, где это.
— А я уже выяснил. — Сергей галантно предложил ей свой локоть, получил решительный отказ и, пожав плечами, двинулся вдоль набережной. — Можешь присоединиться, если хочешь.
Скрипнув зубами, девушка постояла в нерешительности, а потом последовала за ним, демонстративно отставая на пару шагов. Со стороны наверняка казалось, что известного художника допекает невоспитанная поклонница, и это раздражало почище его поведения.
Вскоре молодой человек свернул на тенистую аллею, пересёк её наискосок и выбрался к приземистому кирпичному домишке на несколько квартир. Дверь подъезда была гостеприимно распахнута, а нужной квартиры — наоборот — заперта на все замки.
Пока Яна безуспешно нажимала на молчавший звонок, Сергей принялся колотить в обитый дерматином косяк. Через некоторое время распахнулась дверь напротив, и здоровенный небритый детина коротко поинтересовался целью их визита.
— Мы к Прокофьеву.
— И что, он, по-вашему, встанет на отрезанные ноги и к двери рванёт? Лежачий он.
— Но кто-то за ним ухаживает?
— Внучка с работы вернётся после пяти, тогда и приходите. — Сосед с шумом захлопнул дверь и, судя по звукам, удалился от неё на приличное расстояние.
— Что будем делать? — спросила Яна.
— Придём после пяти, — спокойно пожал плечами молодой человек. — А сейчас можем купить мороженого и устроиться на какой-нибудь лавочке.
— Это после вчерашнего-то? Ты даже не извинился.
— А с чего мне извиняться за правду? Ты помешалась на своём Александре и не замечаешь никого вокруг. А между тем…
— Город населяют достойнейшие экземпляры, — издевательски закончила девушка.
— Ну, один-то точно есть.
— Ага, и намерения у него самые благородные.
— Хочешь, чтобы я тебя под венец позвал? В принципе, можно, но ты ведь идёшь в комплекте с ребёнком, причём характер у обоих прегадостный…
— Ни с кем я не иду, — разозлилась Яна. — Что ты меня доводишь постоянно? Заняться нечем?
— Я бы занялся, но ты почему-то против.
Девушка с ненавистью пнула его в голень и, чётко печатая шаг, направилась в неизвестном для себя направлении. Он постоял, улыбаясь и глядя ей вслед, а потом медленно двинулся прочь.
* * *
Весь день Яна посвятила безуспешным попыткам оторвать подопечного от дурацкой химии. Она уже всерьёз жалела, что отыскала злосчастную колбу и тем более разрешила мальчишке ставить свои эксперименты. Его увлечённость была вполне понятной, но уже смахивала на паранойю, а потому несколько напрягала. Дима наотрез отказывался отрываться от книг, говорил что-то о несправедливом отношении к науке и её ярчайшему представителю и снова утыкался в учебники.
Махнув на него рукой, девушка приготовила ужин и отправилась к последнему подозреваемому. Сергей уже обретался возле подъезда, явно её поджидая.
— Надеялась, что ты не появишься, — хмуро буркнула Яна.
— Я тоже много на что надеюсь, — ухмыльнулся молодой человек. — Но пока облом за обломом.
— Привыкай, с годами это будет всё чаще.
Они поднялись к квартире Прокофьева и позвонили в дверь, которую довольно быстро открыла невысокая молодая женщина. На вид ей было чуть за тридцать, но, скорее всего, возраст убавляла болезненная худоба — до того заметная, что кожа отдавала синевой. Чувствовалось, что уход за дедом она переносит непросто.
— Мы к Прокофьеву.
— Зачем? — удивилась женщина.
— Поговорить.
— Но дедушка никого не принимает.
— Почему? Мы бы его развлекли.
— Он плохо говорит и почти ничего не соображает. Вы уверены, что вам нужен именно он? Может, я помогу?
— Не поможете, — отрезала Яна, аккуратно просачиваясь между хозяйкой и косяком. Сергей последовал за ней.
Комнату старика было очень
